Assmann und Assmann definieren das kulturelle Gedächtnis aus kulturwissenschaftlicher Sicht als „Tradition in uns, […] die über Generationen, in jahrhunderte-, ja teilweise jahrtausendelanger Wiederholung gehärteten Texte, Bilder und Riten, die unser Zeit- und Geschichtsbewußtsein, unser Selbst- und Weltbild prägen.“ (Assmann, J. 2006, 70)

Die Trias des Gedächtnisses

Der vor allem in den Erinnerungsdiskursen der Kulturwissenschaften gebräuchliche Ausdruck ist Teil einer begrifflichen Trias, welche nach Aleida Assmann grundverschiedene Formen des Gedächtnisses beschreibt:

• das individuelle Gedächtnis
• das (soziale) kommunikative Gedächtnis
• das kulturelle Gedächtnis (vgl. Assmann, A. 2006, 13)

Formen der Erinnerung

Während das individuelle Gedächtnis einer Person mit impliziten sowie expliziten, also autobiographischen Erinnerungen gefüllt ist, werden Erinnerungen auch durch die Interaktion mit anderen im kollektiven Gedächtnis bewahrt, d. h. in der Familie, in einer sozialen Gruppe oder in der Gesamtgesellschaft. Kommunikative, also mündliche Überlieferungen werden von Generation zu Generation weitergegeben.

Der französische Soziologe Maurice Halbwachs beschreibt das Verhältnis zwischen individuellen Erinnerungen und der Gesellschaft folgendermaßen: „Meistens erinnere ich mich, weil die anderen mich dazu antreiben, weil ihr Gedächtnis dem meinen zu Hilfe kommt, weil meines sich auf ihres stützt. Zumindest in diesen Fällen hat die Erinnerung nichts Mysteriöses an sich“ (Halbwachs 1966, 20 f.).

Doch „unsere Erinnerungen sind nicht nur sozial, sondern auch kulturell <<eingebettet>>“ (Assmann, J. 2006, 69). Texte, Bilder, Dinge, Symbole und Riten bilden das kulturelle Gedächtnis und sind Grundlage unserer kulturellen Identität. Träger dieser kulturellen Überlieferungen sind „extern[e] Speichermedien und kulturell[e] Praktiken“ (Assmann, A. 2006, 19), die Sprache, Bilder, Stimmen und Töne konservieren. Denn „erst Speicherorte und -medien machen aus einem kommunikativen Gedächtnis ein wirklich kulturelles Gedächtnis.“ (Reichwein 2018)

Geschichte und Identität

Doch wie wird festgelegt, was wir erinnern und was vergessen? AfD-Kreise fordern eine „erinnerungspolitische Wende um 180 Grad“ und marginalisieren den Holocaust als „Vogelschiss“. Der sogenannte „Schuldkult“ der Deutschen wird angeprangert und somit das kulturelle Gedächtnis zunehmend in Frage gestellt.

Deutlich wird, dass das kulturelle Gedächtnis nicht statisch ist. Es ist Dynamiken und Veränderungen unterworfen, die gesamtgesellschaftlich diskutiert und  verhandelt werden müssen. Denn „was erinnert und was vergessen wird, ist in hohem Maße geformt, organisiert und rekonstruiert“ (Reichwein 2018).

Literatur

Assmann, Aleida (2006): Erinnerungsräume. Formen und Wandlungen des kulturellen Gedächtnisses. 3. Aufl. Beck: München.

Assmann, Jan (2006): Thomas Mann und Ägypten. Mythos und Monotheismus in den Josephsromanen. Beck: München.

Halbwachs, Maurice (1985): Das Gedächtnis und seine sozialen Bedingungen. Suhrkamp: Berlin.

Reichwein, Marc (2018): Warum keine Nation ohne Gedächtnis leben kann. https://www.welt.de/kultur/literarischewelt/article177671164/Nation-und-Erinnerung-So-funktioniert-das-kulturelle-Gedaechtnis.html [13.11.2018].

УКРАЇНСЬКОЮ МОВОЮ

Ассманн і Ассманн визначають культурну пам’ять з точки зору культурології як „традицію всередині нас, […] тексти, образи і обряди, які загартовувалися протягом поколінь, протягом століть, навіть у деяких випадках тисячоліть повторення, і які формують нашу свідомість часу та історії, наше уявлення про себе і світ“. (Ассманн, Я. 2006, 70)

Тріада пам’яті

Цей термін, який використовується переважно в дискурсі про пам’ять у культурології, є частиною концептуальної тріади, яка, на думку Алейди Ассманн, описує принципово різні форми пам’яті:

індивідуальна пам’ять
(соціальна) комунікативна пам’ять
культурна пам’ять (див. Ассманн, А. 2006, 13).
Форми пам’яті

Хоча індивідуальна пам’ять людини наповнена як імпліцитними, так і експліцитними, тобто автобіографічними спогадами, в колективній пам’яті, тобто в сім’ї, в соціальній групі або в суспільстві в цілому, спогади також зберігаються через взаємодію з іншими людьми. Комунікативні, тобто усні, традиції передаються з покоління в покоління.

Французький соціолог Моріс Хальбвакс так описує зв’язок між індивідуальною пам’яттю та суспільством: „Найчастіше я пам’ятаю, тому що мене до цього спонукають інші, тому що їхня пам’ять приходить на допомогу моїй, тому що моя спирається на їхню. Принаймні в цих випадках у пам’яті немає нічого таємничого“ (Halbwachs 1966, 20 f.).

Однак „наші спогади є не лише соціально, але й культурно „вмонтованими““ (Assmann, J. 2006, 69). Тексти, образи, речі, символи та обряди формують культурну пам’ять і є основою нашої культурної ідентичності. Носіями цих культурних традицій є „зовнішні носії інформації та культурні практики“ (Assmann, A. 2006, 19), які зберігають мову, образи, голоси і звуки. Адже „лише місця зберігання та медіа перетворюють комунікативну пам’ять на справді культурну пам’ять“. (Reichwein 2018)

Історія та ідентичність

Але як визначається, що ми пам’ятаємо, а що забуваємо? Кола AfD закликають до „розвороту політики пам’яті на 180 градусів“ і маргіналізують Голокост як „пташине гніздо“. Засуджується так званий „культ провини“ німців, і таким чином культурна пам’ять все частіше ставиться під сумнів.

Стає зрозуміло, що культурна пам’ять не є статичною. Вона підлягає динаміці та змінам, які мають обговорюватися та узгоджуватися в суспільстві в цілому. Адже „те, що пам’ятається, і те, що забувається, значною мірою формується, організовується і реконструюється“ (Reichwein 2018).

на русском языке

Ассманн и Ассманн определяют культурную память с точки зрения культурологии как „традицию внутри нас, […] тексты, образы и обряды, которые затвердевали на протяжении поколений, веков, даже в некоторых случаях тысячелетий повторения, и которые формируют наше сознание времени и истории, наше представление о себе и мире“. (Assmann, J. 2006, 70)

Триада памяти

Этот термин, используемый преимущественно в дискурсе о памяти в культурных исследованиях, является частью концептуальной триады, которая, по мнению Алейды Ассманн, описывает принципиально различные формы памяти:

индивидуальная память
(социальная) коммуникативная память
культурная память (ср. Ассманн, А. 2006, 13).
Формы памяти

Если индивидуальная память человека наполнена как имплицитными, так и эксплицитными, т.е. автобиографическими воспоминаниями, то в коллективной памяти, т.е. в семье, социальной группе или обществе в целом, воспоминания сохраняются благодаря взаимодействию с другими людьми. Коммуникативные, т.е. устные, традиции передаются из поколения в поколение.

Французский социолог Морис Хальбвакс так описывает связь между индивидуальной памятью и обществом: „Чаще всего я вспоминаю потому, что другие побуждают меня к этому, потому что их память приходит на помощь моей, потому что моя опирается на их. По крайней мере, в этих случаях в памяти нет ничего таинственного“ (Halbwachs 1966, 20 f.).

Однако „наши воспоминания не только социально, но и культурно <<вложены>>“ (Assmann, J. 2006, 69). Тексты, образы, вещи, символы и обряды формируют культурную память и являются основой нашей культурной идентичности. Носителями этих культурных традиций являются „внешние носители и культурные практики“ (Assmann, A. 2006, 19), которые сохраняют язык, образы, голоса и звуки. Ведь „только места хранения и носители превращают коммуникативную память в подлинно культурную память“. (Reichwein 2018)

История и идентичность

Но как определяется, что мы помним и что забываем? Круги AfD призывают к „повороту на 180 градусов в политике памяти“ и маргинализируют Холокост как „птичье гнездо“. Так называемый „культ вины“ немцев осуждается, и таким образом культурная память все больше ставится под сомнение.

Становится ясно, что культурная память не статична. Она подвержена динамике и изменениям, которые должны обсуждаться и согласовываться в обществе в целом. Ведь „то, что помнят и что забывают, в значительной степени формируется, организуется и реконструируется“ (Reichwein 2018).

eesti keeles

Assmann ja Assmann defineerivad kultuurimälu kultuuriteaduslikust vaatenurgast kui „traditsiooni meis, […] tekste, kujutisi ja riitusid, mis on kõvaks saanud põlvkondade, sajandite, mõnel juhul isegi aastatuhandete pikkuse kordumise käigus ning mis kujundavad meie aja- ja ajalooteadvust, meie arusaama endast ja maailmast“. (Assmann, J. 2006, 70)

Mälu kolmainsus

See mõiste, mida kasutatakse eelkõige kultuuriteaduslikus mälu diskursuses, on osa kontseptuaalsest kolmikliigist, mis Aleida Assmanni sõnul kirjeldab mälu põhimõtteliselt erinevaid vorme:

individuaalne mälu
(sotsiaalne) kommunikatiivne mälu
kultuuriline mälu (vt Assmann, A. 2006, 13).
Mälu vormid

Kui inimese individuaalset mälu täidavad nii kaudsed kui ka eksplitsiitsed, st autobiograafilised mälestused, siis kollektiivses mälus, st perekonnas, sotsiaalses rühmas või ühiskonnas tervikuna, säilivad mälestused ka läbi suhtluse teiste inimestega. Kommunikatiivsed, st suulised traditsioonid antakse edasi põlvest põlve.

Prantsuse sotsioloog Maurice Halbwachs kirjeldab individuaalse mälu ja ühiskonna vahelist suhet järgmiselt: „Enamasti mäletan ma, sest teised sunnivad mind seda tegema, sest nende mälu tuleb mulle appi, sest minu mälu tugineb nende mälule. Vähemalt nendel juhtudel ei ole mälus midagi salapärast“ (Halbwachs 1966, 20 f.).

Kuid „meie mälestused ei ole mitte ainult sotsiaalselt, vaid ka kultuuriliselt <<sisaldunud>>“ (Assmann, J. 2006, 69). Tekstid, pildid, asjad, sümbolid ja riitused moodustavad kultuurimälu ja on meie kultuurilise identiteedi aluseks. Nende kultuuritraditsioonide kandjateks on „väliselt[e] talletatud meediumid ja kultuuriliselt[e] praktikad“ (Assmann, A. 2006, 19), mis säilitavad keelt, pilte, hääli ja helisid. Sest „ainult salvestuskohad ja meediumid muudavad kommunikatiivse mälu tõeliselt kultuuriliseks mäluks“. (Reichwein 2018)

Ajalugu ja identiteet

Kuidas aga määratakse kindlaks, mida me mäletame ja mida unustame? AfD ringkonnad nõuavad „180-kraadist pööret mälupoliitikas“ ja marginaliseerivad holokausti kui „linnupesa“. Mõistetakse hukka sakslaste nn „süükultus“ ja seeläbi seatakse kultuurimälu üha enam kahtluse alla.

Selgub, et kultuurimälu ei ole staatiline. See allub dünaamikale ja muutustele, mida tuleb ühiskonnas tervikuna arutada ja läbi rääkida. Sest „see, mida mäletatakse ja mida unustatakse, on suures osas kujundatud, organiseeritud ja rekonstrueeritud“ (Reichwein 2018).